Детская опустела.

Звонкие голоса и весёлый смех покинули её.

Лишь беспорядок напоминает о шумных сборах, да в воздухе постепенно тает возбуждение собиравшихся.

Тишина.

Долгие летние месяцы наслаждения тишиной и покоем.

Женщина наводит долгожданный порядок, расставляет игрушки и книжки. Уходит.

Коты временами нарушают покой. Обойник напрасно разглядывает непотерянные игрушки.

Наслаждение сменяет грусть. Тоска по надоевшему беспорядку, по «это он первый начал», по «я люблю тебя, мамочка», по клею-карандашу, прилепляющему на стены новый рисунок.

Женщина тихонько заходит. Уютное кресло раскрывает объятья. Тишина замершей комнаты обволакивает. Аккуратно застеленные кроватки ждут.

Женщина встаёт и незаметно роняет аккуратно расставленные игрушки, слегка растрёпывает постель.

Детская улыбается мордашками рисунков.

Они понимают друг друга без слов. Женщина и комната.

Они ждут.

Ждут тех, кто нарушит тишину и драгоценный порядок, кто снова научит всё это ценить.

....Мы сегодня грустим вдвоем
Нам с тобою сегодня - сполна...
Ничего, эту ночь переждем.
Завтра будет другая волна ....

...И вот случается иногда такая грусть.
Для нее бывает много разных причин - весомых и не особо. И когда причина весома - грусть сдавливает все естество, перерастает в тоску и наваливается камнем на усталое сердце. А когда причина так себе - грусть витает легким сплином, окутывая мысли и настраивая их течение на минорную гармонию.
Она такая разная - грусть: бывает приятной или отвратительной, с привкусом жалости к себе или с поднятой головой гордости... бывает грусть, которую нежно лелеешь и пестуешь в душе, и никого в это свое состояние не пускаешь... а бывает такая, которой кричишь, схватившись за голову: Прочь! Убирайся же!!! - и прекрасно знаешь, что она никуда не отступит.
Бывает грустное одиночество или печаль в ликующей толпе... бывает грусть-непонятость или наоборот... тоска от того, что все понятно и предрешено, как кажется....
И когда так грустно, какая бы она ни была, эта дождливость в душе - вспоминаешь друга. Такого неунывающего, бодрого весельчака, которому все беды по плечу. Думаешь о нем и грусть начинает рассеиваться...

Так вот самая страшная, самая безудержная и неотвратимая грусть случается тогда, когда узнаешь, что этому другу тоже очень плохо.